К 40-летию Прорыва блокады

Нам в ту пору исполнилось двадцать,
А теперь вот уже шестьдесят.
Вся надежда на Вас, ленинградцы,
Говорил нам родной Ленинград.

И стонал от душившей блокады,
Мёртвый ветер и пули в лицо —
Надо было, ох, как было надо
Разорвать ледяное кольцо.

Нет, ни ропота и ни бравады —
Только глаз молчаливый укор…
Надо было, ох, как было надо
Прорубить сквозь кольцо коридор.

Слушай, Ладога! Слушай и внемли,
Всеми ветрами круто играй! —
Здесь исконные русские земли,
Здесь был тихий, задумчивый край.

Здесь могли золотистые зори
С головой окунуться в реку,
Или с ветром играя и споря,
Прямо в сети попасть к рыбаку.

Здесь шагали свободные ели
По родимым крутым берегам,
Здесь посёлками карты пестрели
Возле маленькой станции Мга.

Здесь кружили тенистые рощи
По зыбучим торфам хоровод,
Дикий лось пробирался на ощупь
У приладожских пенистых вод.

А в тот час в поэтических рощах
С нежным именем Ландыш и Мак
Притаился — и денно и нощно
Слал снаряды недремлющий враг.

Слушай, Ладога! Слушай и внемли,
Всеми ветрами круто играй! —
Я пришел на священные земли,
На передний приладожский край.

Я пришел поклониться могилам
Тех героев, что здесь полегли…
Надо мною проносятся клином
И курлычут в тоске журавли.

Я один. Я стою одиноко —
Только друг мой безмолвный Нева
Плещет волнами в берег высокий
Дa печалью полна синева.

Левый берег, песчаные кручи,
А ведь был ты тогда ледяной,
Под свинцом, в ледорубы и в крючья
Штурмовали тебя той зимой.

Я стою под отвесным обрывом,
Где был прежний немецкий редут,
И мне видится: в мощном порыве
Здесь гвардейцы на подвиг идут.

Этот бой был тяжёлым и страшным —
Содрогнулась от крови Нева,
Поклонились Кремлёвские башни
Нам за ратные наши дела.

Помнишь, Ладога, как ликовали
Ленинградцы в счастливых слезах.
Как друг друга они обнимали,
Как сияли в провалах глаза?

Нам бы золотом людям на диво
Написать на мече — и на стяг,
Имена наших славных комдивов:
С. Борщев, Трубачев, Симоняк.

И других беззаветных героев,
Разорвавших такое кольцо.
Слушай, Родина, отзвуки боя
Помни славных героев в лицо.

Я один. Я стою одиноко —
Предо мною замолкнувший танк,
Да взметнулся высоко, высоко
Гордый мост, как участник атак.

Январь 1983г.