Перестроечные стихи

Растоптали инвалида, растоптали —
Он без очереди что-то попросил…
Что случилось, люди, что же с вами стало,
Отчего гуляет злоба на Руси?..

Оскорбили, обозвали, растоптали
Из-за жалкого кусочка колбасы.
Сапоги через него переступали,
Зло шипели электронные весы.

И лежал он посиневший, недвижимый,
По щеке текла слезинка на усы…
Вот судьбу где ты нашел свою, родимый —
И не ведал, и у Бога не просил.

Воевал. Ходил в атаку, чтобы драться,
Падал замертво у Невских берегов —
Но чтоб так вот… Знать, здесь нету ленинградцев —
Есть толпа, что злее армии врагов.

Нет, пожалуй, его раньше растоптали.
Растоптали ещё с малых, юных лет,
Когда органы отца арестовали,
Когда царствовал донос и злой навет.

Когда сын врага народа стал изгоем
С личным делом, измусоленным до дыр,
И лишь только справедливо после боя
Руку жал ему суровый командир.

Воевал, чтобы страну не растоптали,
ППШ не выпускал из верных рук.
Понимал, его с прицела не спускали
Зоркий враг и вездесущий политрук.

Не пускали лейтенанта, не пускали…
Понимал, что дальше фронта не пошлют,
Видел, как давились жирными кусками,
Знал: ему же больше взвода не дадут.

Не сломали его всё же, не сломали,
Но запомнил он преподанный урок,
Что начищенный блестящими словами,
Всё живое давит кованый сапог.

И не мог он разобраться, сколь ни бился,
Прав ли Вождь или восторженный Творец —
На душе тяжёлой травмой затаился
Ослепительный Таврический дворец.¹

Не пускали коммуниста, не пускали,
Не пускали дальше пашен и полей.
И придавленный идейными тисками
Он глотал Плехано-Сусловский елей.

Подвело войной израненное тело
И разъеденная горечью душа —
Он не выдержал состряпанного дела
И упал, собою истину круша.

Не осталось прежних коммунаров,
Ленинцев по духу, по крови.
Не осталось и зерна в амбарах —
Разберись. Но партбилет не рви!

Гудят и беснуются лжедемократы,
Играя в парламенты разных эпох,
Трясут бородами Иваны-Сократы —
А хлеб на полях или сгнил, иль засох.

Консенсусы, бартеры, альтернативы —
Таков их отнюдь не народный словарь.
В аптеках остались лишь презервативы,
А в школах дают на талоны букварь.

Пинок в революцию — корчится Ленин,
Хана коммунистам и партии крест.
Тем временем с Запада прошлого тени
Слетаются к нам из насиженных мест.

Мы и́м рукоплещем — границы открыты,
От рабского счастья на небе паря,
И пойло своё из свиного корыта
Сжираем и ждём не дождёмся царя.

Вмиг разверзлись небеса — я в изумленьи —
Сфера надвое и обнажился свод,
И как будто бы в четвёртом измереньи
Оказался наш измученный народ.

Растоптали коммуниста, растоптали,
Под щемящий хруст медалей и наград,
Раздавили ожиревшими задами —
Содрогнулся им спасённый Ленинград.

1991 г.